Участники: Занзас, Лар Мирч
Тема: Счастливые молодожены от общества друг друга готовы взвыть. Но кто их, собственно, спрашивал? Ни кто, по по большому счету.

Комната настолько белая, что начинает рябить в глазах. Светлые обои, сияющий белизной потолок, паркет, надо ли уточнять, какого цвета? Даже мебель не выбивается из общей стилистики и все это в купе очень, очень раздражает. А еще, на фоне всего этого очень легко потерять невесту в том же, пресловутом, белом платье. И вот уж от чего Занзас бы не отказался – так это от перспективы о существовании данной особи женского пола забыть. Ну да, свадьба была его инициативой. Можно было даже сказать, что принуждением для невесты. И выбрал он ее сам, исходя из сугубо деловых мотивов. Но ведь от этого не легче. Так что, на душе, в существовании которой многие сомневались, стало как-то пакостно.
Вообще, мысль о жене всегда вызывала в нем ощущения двоякие. С одной стороны воспитания с социумом не отнять. Найти женщину, наплодить детишек для итальянцев подобно было не то что нормальным, привычным укладом жизни, скорее. С другой – Вария под его лидерством всегда стремилась к свободе, и с чем-то себя просто связывать мужчина банально не привык.
А вот же, подложил папаня свинью. В правах “наследник” не потеряет, если, как должно зрелому мужчине, обзаведется семьей. Вот и крутись, как хочешь.
С женщинами проблем не было ни когда, а вот мысль, что сейчас придется организовывать брачную ночь с женой, вызывала некое душевное смятение.
Посему, пройдя вдоль комнаты, итальянец призрел заботливо выставленное шампанское с парой бокалов и открыл бар, выудив оттуда качественное и баснословно дорогое вино. Цвета на столько насыщенного, что казалось почти черным (для тех кто углядел знакомые фразы. а что такого? не пропадать же добру XD).
Наполнил им свой бокал и, чуть подумав, налил в соседний.
- Выпей. Говорят, вам в подобных случаях не мешает.
Во всяком случае, сам Занзас уцепился за бокал как за соломинку, глотая жидкость словно сок и забыв даже насладиться вкусом. Весьма незаслуженное отношение к столь благородному напитку, кстати говоря. Но Варийцу было плевать, ибо на горизонте мелькали разной степени непривлекательности перспективы. Первой из которых был супружеский долг.
И здесь уж противоречие вовсе вышло тройным. С одной стороны – это же нормально. А если уж наследничка в первую же ночь организовать – вообще высший уровень. С другой – так уж по жизни сложилось, что удовлетворяя собственные потребности, обычно он женщинам одолжение оказывал. Деньги, связи, одолжения. Будучи циником до глубины души, мужчина всегда прекрасно понимал, за что перед ним ноги раздвигают.
Тут же случай иной и, впервые в жизни, Занзас не знал, как подступить.
А еще, рассматривать это создание как женщину выходило с трудом. Во-первых, не слишком-то в его вкусе. Ибо была бы в его – давно бы перетрахал собственных офицеров. Которые по образу мысли с организацией сильно походили. Во-вторых – привык потихоньку рассматривать ее как партнера делового. А вот гляди ж ты.
В общем, чего уж греха таить. Не хотелось мужчине. Категорически. Даже не в плане физиологии. Ну подумаешь, представить не месте законной уже жженый какую-нибудь пышнотелую брюнеточку, казалось бы, чего уж проще? По идее, можно было бы даже и не представлять. Сама по себе женщина вовсе не являлась непривлекательной, а здесь еще стилисты расстарались, старательно подчеркнув все, что только можно и упаковав в облегающий кокон платья, который весьма не плохо демонстрировал грудь и изящной линией облегал талию. В иных обстоятельствах вышло бы вполне соблазнительно. Но глядя на Лал, почему-то, хотелось усесться за стол и обсудить сферы влияния, да подписать пару-тройку договоров, а вовсе не резвиться на заботливо приготовленной кровати.
Брошенный наискось взгляд ситуацию только усложнил. Почему-то итальянцу показалось, что энтузиазмом на двоих женщина и сама не блещет, инициативу к осуществлению не приложит и вообще, за поползновения можно и в глаз схлопотать.
Сей факт, как ни странно, варийца несколько оживил. Ибо где это видано, что б женщина так смотрела на супруга? О том, что к нему как к боссу подобные взгляды не применялись, понятно по определению
Ну что ж. Хочет – не хочет, а по большому счету дело чести. Так что чуть прищурившись он развернулся, наконец к жене, едва заметно кивая на наполненный бокал.
- Присоединяйся, женщина. Тебе как, платье расшнуровать, или сама справишься?

Войдя в комнату, Лал в первую очередь обратила внимание даже не на белизну всего сущего, от которой тошнило уже хуже некуда, а на отсутствие кресел или хотя бы дивана. Кровать, две тумбочки, столик с шампанским, небольшой бар и все. Пейте и трахайтесь. И, хотя порядочным новоиспеченным женушкам положено этому безмерно радоваться и выпрыгивать из платья, стараясь затащить милого в постель, аркобалено плевала на это с высокой колокольни. Ей хотелось избавиться от корсажа, каблуков, сесть в кресло и хорошенько напиться. Благоверный тоже не собирался кидаться на неё и с рычанием сдирать несчастное платье, что несколько успокаивало, но только усиливало неловкость ситуации.
В общем-то, для обоих этот брак был своего рода принуждением. Занзаса обязывало завещание Девятого, чтоб он там в своем гробу кувыркался, а Лал согласилась из-за того, что этот брак показывал бы нерушимость единства Вонголы и Варии. Со смертью Девятого эта показуха стала почти необходимостью. Если босс Варии женится на главе отряда абсолютно лояльного Вонголе - это значит, что в случае любого конфликта они будут действовать сообща и, скорее всего, на стороне Вонголы. Да и следить за действиями Варии и за тем, не вернется ли Занзаса к идее завоевания всей семьи, куда проще изнутри.
Вот и стояли они теперь друг напротив друга как два идиота, не имея ни малейшего понятия о том, что делать дальше. В других обстоятельствах Лал, возможно, и рассматривала бы мужчину напротив как вполне привлекательного, из таких, с которыми можно провести ночь и забыть об этом, но учитывая то, сколько им пришлось сотрудничать, он был для неё интересным деловым партнером, и ничего, кроме смеси раздражения и уважения не вызывал. Несколько часов назад она бы даже посмеялась, увидев великого и ужасного босса Варии пытающимся скрыть растерянность, хлеща безумно дорогое вино, вот только сейчас она была примерно в том же положении, поэтому предложение выпить она приняла, даже не комментируя то, что супругу он оказался куда нужнее
- Спасибо, дорогой.
Удержаться от соблазна язвительно выделить последнее слово аркобалено так и не смогла. В попытках скрыть замешательство она выбрала тактику, противоположную тактике Занзаса, и пило вино нарочито медленно, но на вкус не обращала внимания, потому, что все это время не переставала задаваться вопросом, почему же она все-таки согласилась. Потому что благо семьи – это, конечно, чудная отговорка, но отговорка и не более. Семейные ценности её не прельщали совершенно, по крайней мере, так она решила для себя ещё много лет назад, и отходить от этого мнения не собиралась. Да и представлять семейные ценности главы отряда убийц и главы CEDEF было весело - романтические ужины за столами переговоров, совместное чтение отчетов холодными вечерами, пресс-папье вместо сковородки и заспиртованные головы любовников/любовниц, ровными рядами стоящие на подоконнике в спальне. Материнским инстинктом аркобалено была обделена с самого рождения, а уж пребывание в тельце пятилетнего спиногрыза окончательно отбивало желание этих спиногрызов наплодить.
Когда Занзас предложил ей расшнуровать корсаж, девушка почти испугалась, что у супруга таки появилось желание сделать ей ребенка, но, посмотрев на его прищур, решила, что эта идея прельщает мужчину не больше, чем её саму, и успокоилась. Форма вопроса предполагала то, что она не станет проявлять беспомощность и сама разберется со шнурками. Но изгибаться а-ля творение скульпторов-модернистов её не улыбалось, да и идея немного поэксплуатировать муженька забавляла.
- Будь добр.
Лал повернулась к супругу спиной, обернулась через плечо и в первый раз за вечер посмотрела на него прямо, и не отводя взгляд.
- И что будем делать дальше?
Ощущения при этом были почему-то довольно поганые – неловкость и какая-то необъяснимая обида. На жизнь, что ли? Почему-то вспомнилось улыбающееся лицо одного наглого, но забавного солдата со слишком уж амбициозным именем, но Лал, едва подавив внезапную вспышку злости, выкинула эту картину из головы. Она приняла решение, оно было оправдано, поздно было идти на попятный. Да и не из-за него же, черт побери.

Вино, как ему положено канонами жанра, разбегаться по телу приятным теплом отнюдь не спешило. В первую очередь потому, что выпито его было маловато, да и к градусу мужчина привык куда большему. Но на душе чуть полегчало. Возможно, просто потому, что он несколько освоился с ситуацией и даже выработал для себя определенную линию поведения. Которую, разумеется, "счастливая" невеста сразу испоганила. Мало ли, что сам он особых желаний не питал. Мужская, привыкшая к доминанту логика утверждала, что на него, всего такого из себя замечательного, должны если не бросаться, то хотя бы смотреть более благосклонно. Не то что б ему особо нужна была чья-либо симпатия... но так, для галочки самолюбия.
Кое как проглотив фразу пригубившей вино женщины он криво усмехнулся и хрипло, с той же, если не большей долей сарказма выдавил
- Все для тебя, киска.
Титанического усилия стоило удержать желающее сорваться следом слово "хренова". Но силы воли ему было не занимать.
Просьба помочь и правда изумила, но итальянец мысленно пожал плечами, отставляя бокал на столик и потянулся к шнуровке.
- Что делать будем? Предлагаешь рассказать тебе о тычинках с пестиками, женщина?
Чуя чужую неуверенность, браваду разыгрывать куда легче. Пальцы весьма ловко заскользили по корсажу - не одну даму в модном платье приходилось после очередного бессмысленного приема раздевать. Разобравшись с завязками, он слегка дернул платье, и оно само упало к ногам женщины, оставалось лишь переступить. Да, складки и пошив подола создавали определенный объем, но классического кринолина под ним не было, ибо лишь увидев предложенный вариант, Занзас категорически заявил, что с этаким тортом на лапках к алтарю идти отказывается.
- На церемонии ты меня целовала вполне не плохо, на перестарка не похожа. Или просто представляла на месте кого-то другого, женушка?
Удивительное дело, в голосе варийца проскочили даже нотки ревности. Легкие такие, но все же. Пусть и навязали - а его. Руками не трогать и не кантовать.
Пройдясь взглядом по оказавшимся под платьем гарнитурчику, Занзас присел на корточки, и требовательно дернул женщину за голень, заставляя ногу приподнять. Жалость черствому сердцу, конечно, была чужда, но он точно помнил, что на встречах Лал появлялась на каблучке исключительно маленьком, а свадебные туфли, видимо созданные из расчета, что б жениху особо нагибаться не пришлось, скорее заслуживали название копыт. Или средневекового орудия пыток, как синоним.
Последовательно сняв обе, мужчина выпрямился, не забыв методично огладить чужую ножку ладонью до самого бедра. Не столько из желания (хотя, гарнитур был аппетитным, это не признать сложно), сколько из банальной личной вредности.
Вновь перейдя в положение, стоячее он размял шею и вновь потянулся за бутылкой, последовательно наполняя оба опустевших бокала.
- Что-что, трахаться будем. Долго и со вкусом.
Кто-то наверняка потерял бы веру в жизнь, услышав в его голосе вместо привычного гнева ехидство. То ли ранее столь тщательно скрывал, то ли женитьба новые качества пробуждает. Смертным сие не ведомо.
- Хотя, перед этим я хорошенько напьюсь. И ты, судя по всему, тоже
Мысль о том, что противоположный пол подобная оценка их достоинств может несколько... огорчить Занзас даже не подумал. Он вообще редко о чужих чувствах задумывался, предпочитая холить да лелеять свои. Да и вообще, чужая физиономия, не менее кислая, чем у самого, прямо таки вопияла, что для успешной брачной ночи не одну бутылку потребить придется.